Автор идеи: Дмитрий Денисов
Источник: business-magazine.ru
Если сразу перейти «на личности», то предприниматель из Александра Корженевского, казалось бы, никудышный: бухгалтерские сложности, по собственным словам, «выше его понимания», одержим прекраснодушными идеями, которые часто имеют весьма отдаленное отношение к коммерции, да еще, вдобавок ко всему — заядлый книгочей и любитель фантастики. Инвесторы от таких шарахаются как черт от ладана. К счастью, для предприятия Александра они были и ни к чему.
Как раз такой человек смог создать пусть небольшой, но заметный в масштабах России и «весьма эффективный», по отзывам его конкурентов, бизнес. Александр стал основателем первого в нашей стране литературного агентства. Почти все отечественные издатели, из тех, что активно печатают переводы зарубежных авторов, знают его имя. Просто в один прекрасный момент они, связавшись с западным издательством по поводу приобретения прав, получили ответ: «Наши интересы в вашей стране представляет литературное агентство Алекса Корженевского. Обращайтесь, пожалуйста, к нему».
Как частный предприниматель Александр стартовал в 1991 году. На сегодняшний день все предприятие состоит, что называется, из «двух с половиной человек» — самого Александра, его супруги и приходящего время от времени помощника. Если судить по внешним признакам, размах не очень большой. Но это вообще характерно для деятельности, называемой «литагентирование». Английский литературный агент Кристофер Литтл (Christopher Little), например, вполне ловко ведет дела своей клиентки, писательницы Джоан Роулинг, управляя мультимиллионным интеллектуальным активом под названием «Гарри Поттер» во многих странах мира из своего небольшого офиса в юго-восточной части Лондона.
Бизнес, построенный на одержимости
Голый энтузиазм, казалось бы, — не лучшая основа для выгодного предприятия. Путь Александра Корженевского, выпускника Бауманки, в литературные агенты начинался в 1980-х и пролегал через… танковый полигон. Он работал в московском «почтовом ящике», проектировал снаряды и часто выезжал на Урал в командировки. Пока его коллеги длинными зимними вечерами в отсутствие других развлечений изнуряли друг друга бесконечными беседами под водку, Александр «проглатывал» привезенные с собой книги зарубежных писателей-фантастов на английском языке. Когда ему в очередной раз продлили командировку, а книги закончились, Александр, чтобы убить время, взялся за переводы понравившихся рассказов. Первые опыты самодеятельного переводчика — технаря, изучавшего английский на курсах, а потом своими силами, — давали чудовищные результаты. «Но это я только потом понял, — улыбается Александр. — Мне-то поначалу казалось, что я совершенен, а журналы почему-то возвращали мои переводы…» В 1983 году первая журнальная публикация все-таки состоялась, что очень ободрило Александра: при его зарплате инженера в 130 рублей гонорар составил аж 83. Сразу же было закуплено средство производства — печатная машинка. Да и родные, наконец, поутихли по поводу безудержных трат на дорогие иностранные книги. Дальше — больше, дело дошло до перевода романов, и к 1987 году стало окончательно ясно: профессия переводчика кормит гораздо лучше, чем ремесло инженера. Уволившись с режимного предприятия, Корженевский получил приятную возможность переписываться со своими кумирами — зарубежными писателями-фантастами. Тем, конечно, было чрезвычайно приятно узнавать из писем своего русского корреспондента, что их книги переводятся и расходятся в СССР гигантскими тиражами, но… А как, собственно, насчет гонораров? В то время наша страна отличалась самым разнузданным книжным — и не только книжным — «пиратством». И никакой ВААП, который занимался тогда у нас охраной авторских прав, не мог ничего с этим поделать. Понятно, что гонорары автору должен выплачивать издатель, а не переводчик, но Александру все равно было страшно неловко перед писателями, которыми он искренне восхищался. Выходило, что он, сам того не желая, является членом «пиратской шайки». Некоторым из своих кумиров он попытался помочь, по собственной инициативе ввязываясь в долгую и вязкую переписку с нашими издателями, и даже ухитрился несколько раз что-то из них «выбить» в пользу авторов. Но это были жалкие и непродуктивные потуги одиночки.
Примерно тогда у Александра и появилась идея открыть собственное литературное агентство, которое представляло бы интересы западных издателей и авторов в России. Идея немного сумасшедшая: делать бизнес на продаже прав на одной шестой части суши, над которой бесстыдно реет «Веселый Роджер», и где действует правило абордажного крюка…
Знакомые по переписке западные издатели морально идею поддержали, хотя большой веры в успех дела у них не было: очень уж все выглядело запущенным. И высылать каталоги и образцы книг в Россию не торопились.
И вот в 1992 году Александр Корженевский, имея в кармане 240 долларов, сам отправился на два месяца в США — налаживать личные контакты. Для начала он совершил «паломничество» в Орландо (Флорида) на Конвент любителей фантастики, затем перебрался в Нью-Йорк, где поселился в общежитии YMCA и принялся целыми днями обходить офисы книгоиздателей и литагентов. Должно быть, этот русский производил на американских собеседников немного странное впечатление. «Скромно одетый человек, но зато с блеском в глазах, который многократно усиливался при виде книг», — так охарактеризовал себя тогдашнего Александр. Убедить потенциальных партнеров в том, что и из России можно получать деньги за публикуемые переводные произведения, было сложновато. «Я ничего не мог гарантировать западным правообладателям, кроме собственного упорства и упрямства». Но все равно домой он вернулся со статусом «эксклюзивного представителя» ряда издательств, подкрепленным устными договоренностями.
Почем в России права на книги зарубежных авторов?
Обычный размер роялти: 9% — мягкая обложка, 10% — твердая обложка (рассчитывается исходя из средней оптовой цены издательства на книгу).
После заключения контракта о передаче авторских прав отечественный издатель производит авансовый платеж, который составляет в среднем 1 000–1 500 долларов. Если речь идет о мировом бестселлере, то платеж может быть во много раз больше, особенно когда за право на публикацию начинают спорить сразу несколько издательств и устраивается аукцион. В России уже есть примеры, когда первоначальный платеж составлял свыше 50 тысяч долларов.
Авансовый платеж в дальнейшем учитывается при выплате роялти. По сложившейся на Западе практике, издатель должен составлять отчеты о продажах и совершать выплаты правообладателю раз в полгода.
Литературный агент, представляя интересы зарубежных правообладателей, получает вознаграждение в размере 5–10% со всех платежей по контракту.
Дело стронулось с мертвой точки. Из-за рубежа стали прибывать коробки с каталогами и образцами книг. В агентстве Александра Корженевского изначально располагались пять тысяч изданий и… его собственное семейство, поскольку офис первого российского литагента работал прямо по месту прописки — в комнате коммунальной квартиры в столичном районе Измайлово. Александр по этому поводу сильно комплексовал. Бизнес ведь такой, что партнеров нужно непременно зазывать к себе — предоставить возможность покопаться в «образцах». И вот какой-нибудь «распальцованный» российский издатель едет к нему на окраину Москвы «на предмет, типа, книжек поиздавать», заходит в коммуналку, спотыкается в коридоре о валенки бабушки-соседки… Та еще обстановочка! Но все равно работа пошла. Права стали приобретать, зарубежные правообладатели почувствовали отдачу, начали передавать контакты Александра коллегам.
«Литературный агент вылупился из коммуналки» — под таким заголовком о нем как-то написали в одной «желтой» газете в начале 90-х. Впрочем, некоторое время спустя Александр смог позволить себе арендовать и настоящий, вполне приличный офис.
Война с «пиратами»
Все, кто имеет отношение к издательскому бизнесу, сами порой сейчас недоумевают, как быстро российский книжный рынок очистился от «пиратства» и начал играть по принятым во всем цивилизованном мире правилам, причем без особых усилий со стороны государства. Александр Корженевский стал не только свидетелем того, как это происходило, но и активным участником процесса. И одним из самых заинтересованных лиц — в силу специфики собственного бизнеса. «Честно говоря, я ожидал гораздо более сильного сопротивления со стороны нашего издателя», — говорит сейчас Александр.
Агенты-первопроходцы до сих пор вспоминают, как поначалу наталкивались на искреннее удивление некоторых российских «книжных» бизнесменов: «Купить права на издание? Перспективная книжка? О чем вы говорите? Вы лучше нам просто книжку продайте, без прав. А мы уж как-нибудь сами: переведем, издадим…»
Казалось бы, что мог сделать с «пиратами» скромный литературный агент? Какие реальные рычаги воздействия у него были? Ни армии адвокатов, ни «зондеркоманд» по изъятию контрафактных тиражей. А лишь хитрости, уловки и несколько форм легкого невинного «шантажа».
— Тогда был единственный способ: «натравливать» издателей друг на друга. «Ах, вы «спиратили»? Или платите, или я сделаю так: продам права другому российскому издателю, и тогда вы будете иметь дело не со мной (да, я один, и маленький!), а с крупной издательской структурой, чьи права вы нарушили!» Времена у нас тогда были дикие. Я не к тому, что все решалось с помощью пистолетов и автоматов. Законный приобретатель прав всегда мог оказать давление на книготорговые структуры, заявив им: «Мое издание законное, а это вот — контрафактное, его на реализацию не принимать!» И это срабатывало. Так что даже судиться с «пиратами» никому большей частью не приходилось.
Постепенно для добропорядочных издателей стало предметом гордости говорить в своем кругу: «Слышали? Мы купили права на то-то!» — «А мы вот на это!»
— Сейчас мне кажется, что во времена всеобщего «пиратства» большинство наших издателей в глубине души все-таки чувствовало себя неловко, — говорит Александр. — В начале девяностых частные фирмы уже могли приобретать валюту и на вполне законных основаниях переводить деньги по контрактам за границу. Формальных причин не платить зарубежным авторам не стало. Тем более, что речь шла не о каких-то огромных суммах.
Легче было заплатить: и приличным человеком себя чувствуешь, и спать можно спокойно — конкурент с такой же книжкой на рынок не вылезет. Платили, в том числе, и постфактум — за прошлые свои «пиратские» похождения, чтобы получить возможность покупать права на последующие произведения того или иного автора. Саморегуляция рынка — великая вещь. Дошло до того, как утверждают наблюдатели рынка, что «пиратской» переводной литературы в отечественных книжных магазинах нет и в помине. Вздумай государство регулировать процесс сверху, по-своему, понадобилась бы армия чиновников, чтобы уследить за мощным потоком литературы, которая переводится и издается в стране. А так тишь да гладь: издатели-конкуренты сами зорко следят друг за другом и не преминут возмутиться, если, паче чаяния, углядят «пиратство».
— Я люблю повторять: у авторов и литагентов очень долгая и черная память. И те, и другие не прощают плохого отношения к себе. Есть отечественные издатели, которых я до сих пор не пускаю к себе на порог. Это те, кто когда-то позволил вести себя недостойно. Кстати, удивительно, но факт: практически все, кто упирались и не хотели переходить к нормальному процессу, в итоге ушли из книжного бизнеса.
Будни российского литагента
На Западе, где литагенты стали появляться двести с лишним лет назад, этот бизнес сейчас достаточно массовый. Британские справочники приводят адреса сотен профессиональных литературных агентств, американские — многие тысячи. Там агенты давно уже начали специализироваться в зависимости от тематики и жанра произведений. По характеру предоставляемых услуг литагенты делятся на две категории. Так называемые primary agencies («первичные агентства») отыскивают перспективных авторов, помогают советом в создании рукописи, а иногда даже редактируют ее, с тем, чтобы потом пристроить в какое-нибудь издательство и получить за труды вознаграждение в размере 10–20% от полагающихся автору отчислений. Литагент стоит на страже интересов автора, улаживая все коммерческие вопросы, связанные с использованием его интеллектуальной собственности: «Ты только пиши, не отвлекайся!» Когда дело доходит до продажи прав на публикацию книги за рубежом, тут «первичные» агентства и издатели-правообладатели обычно прибегают к помощи так называемых subagencies («субагентств»), работающих непосредственно в данной стране. Это вовсе не лишнее звено, не бесполезный посредник, получающий свои комиссионные. Литературный субагент содействует зарубежным партнерам в заключении контракта и обеспечивает ситуацию, при которой их права не будут нарушены. А издателям-соотечественникам облегчает процесс приобретения прав.
На книжном рынке России положение сейчас таково, что у нас работают только литературные субагенты, то есть «импортеры», поставляющие авторские права от зарубежных правообладателей российским издателям. Причем, на всю нашу страну, публикующую немало переводной литературы, набирается… всего 4 профессиональных литературных агентства. Список весьма лаконичен: агентство нашего героя, «Права и переводы», «Литературное агентство Эндрю Нюренберга» и «Синопсис». Все, кроме Александра Корженевского являются представительствами зарубежных литагентств. Почему так мало? В самый раз, считают эксперты. Эта четверка уже давно поделила между собой основных зарубежных «поставщиков» прав и без работы не сидит. «Конкурентов-то мало, но конкуренции много», — так коротко поясняет ситуацию Элизабет Ван Лир, хозяйка агентства «Синопсис» с офисами в Лондоне и Москве.
Литагент, поверивший в Гарри Поттера
Все, что связано с появлением на свет Гарри Поттера в 1996 году, сейчас уже почти легенда. Например, история о том, как безработная учительница, мать-одиночка, Джоан Роулинг писала свою первую книгу в кафе в Эдинбурге, чтобы лишний раз не тратиться на паровое отопление в своей квартире…
Роль ее литературного агента, которого зовут Кристофер Литтл, тоже достаточно примечательна. Получив по почте первые главы книги неизвестного автора о юном волшебнике, помощница Литтла прямиком отправила их на полку с надписью «Отказать». Она знала, что босс за детские книги не берется, — малоприбыльно. Но у Литтла была полезная привычка время от времени просматривать рукописи «отказников». Он выудил Гарри Поттера и решил, что из парнишки все-таки может выйти толк. Но счел своим долгом честно предупредить Джоан при встрече: «Все это очень здорово, но запомни: настоящих денег это не принесет!»
Поттера сходу отвергли именитые издательства Pinguin, TransWorld и HarperCollins, не говоря уже о массе неименитых. Издательство-середнячок Bloomsbery, наконец, дало согласие Литтлу на публикацию книги о Гарри и выплатило Джоан скромный аванс в 1 500 ф. ст. Дальнейшее хорошо известно: Гарри Поттер, первоначально даже без какой-либо рекламной поддержки, отправился завоевывать мир и в результате сделал мультимиллионерами и саму писательницу,
и ее литературного агента, который, по слухам, получает повышенные комиссионные в 20%..
Резонный вопрос: помимо «импорта» прав, есть еще и такое обширное и непаханое поле, как поиск и продвижение перспективных отечественных авторов. Неужели на российских талантах нельзя заработать?
Александр грустно улыбается:
— Любой, кто сейчас в России возьмется и посвятит этому 100 процентов своего времени, очень быстро умрет с голоду. Смотрите сами. Допустим, с одной стороны есть рукопись (скорее всего, еще сырая) нашего неизвестного, пусть даже очень талантливого, автора. С другой, — уже состоявшаяся книжка, выпущенная западным издательством и имеющая определенную историю международного признания. С чем мне, литературному агенту, выгоднее работать? Ответ очевиден. Особенно если учесть, что гонорары начинающих писателей у нас в стране представляют собой смешные деньги: 300-400 долларов. Что до известных и раскрученных авторов, то они и без нашей помощи решают все вопросы с издателями, да и на Запад рано или поздно пробиваются сами.
По мнению Александра Корженевского, все «перекосы», которые существуют в области российского книгоиздания, являются следствием того, что книга у нас по историческим и экономическим причинам стоит очень дешево. Средняя отпускная издательская цена книги в 2003 году составляла в России 1,22 доллара, розничная — 2,4 доллара. На Западе книги стоят в разы, а то и на порядок больше, что позволяет неплохо зарабатывать и автору, и издателю, и книготорговцу. И литагенту при удаче тоже кое-что перепадает. Пока ситуация с ценой книги в России не изменится, бум развития литагентирования как бизнеса нам не грозит.
Как уследить, насколько точно выполняют российские издатели свои обязательства перед иностранными правообладателями? Ведь, казалось бы, у издательства масса путей «минимизировать» выплаты роялти — например, «объявить» уменьшенные размеры продаж или более низкую отпускную цену.
— Мы — литературное агентство, а не детективное, — объясняет Александр. — Шпионить за российскими партнерами у нас нет ни сил, ни времени. И все равно уверен: серьезно нас не обманывают. Действует «общественный контроль» конкурентов. Да и сами издатели дорожат своей репутацией.
Гораздо сложнее наладить процесс регулярной выплаты роялти за опубликованные произведения. Не потому, что не хотят платить, а потому, что это требует рутинной работы по составлению отчетов о продажах раз в полгода. Для многих российских издательств это мучительная и неприятная обязанность.
Литагент Александр Корженевский за работой — зрелище, лишенное внешней динамики: просмотр каталогов, перелистывание книг, звонки, обработка заказов, бесконечная переписка с зарубежными партнерами: кто правообладатель? не проданы ли права на данное название?
— Иногда даже начинаешь сами буквы ненавидеть. Потому что вся жизнь у тебя вращается вокруг слов, книг. Фантастику я по-прежнему люблю, но иногда ловлю себя на слишком профессиональном подходе: читаешь и постоянно цепляешься за шероховатости текста или огрехи перевода. Согласитесь, это уже не стопроцентное удовольствие от чтения.
Но в этой работе Александр нашел себя. «Сказочно разбогатеть не удалось, но зарабатывать на вполне достойную жизнь получается», — говорит он. Да еще и мечту заядлого библиофила воплотил в жизнь: издательства разных стран безо всякого напоминания торопятся прислать ему все самое интересное, самое свежеизданное. Читай — не хочу!